Проявление.
Часть 1. Замок.
Ранним августовским утром Фернандо сидел за столиком кафе одной из гостиниц Будапешта и с интересом изучал колонку рекламных объявлений в утренней газете. Рядом, подперев подбородок обеими руками, перед большой чашкой остывающего кофе сидел, полузакрыв глаза, сонный Фелипе. По другую сторону невозмутимо доедал свой традиционный утренний пудинг Дженсон.
- Вот, слушайте, - нарушил Фернандо молчание, - Для гостей Венгерской столицы. Незабываемые впечатления в старинном замке с привидениями.
- Обожаю замки с привидениями, - Дженс доел свой пудинг и принялся за изготовление тоста с джемом.
- А у нас в Бразилии привидений нет. И старых замков тоже нет, - безразлично добавил Фелипе.
- Слушайте, времени полно! Может, посетим этот загадочный замок, а? Пощекочем малость нервишки! А то что-то скучно в последнее время стало. Всего в паре часов езды от Будапешта. Как, Дженс, нет желания познакомиться с хорошенькими венгерскими привидениями?
- Да легко! – обнажив ряд крупных белых зубов, сверкнул своей знаменитой улыбкой Дженсон, - только при условии, что будет организована достойная выпивка.
- Тут пишут, что к ужину национальной Венгерской кухни подаются элитное токайское и вермуты. Звучит заманчиво. Фелипе, ты с нами?
- Не люблю я все эти средневековые мрачности, Замки, привидения. Не понимаю, что люди в этом находят.
- Как? Неужели ты бросишь друзей на растерзание страшным потусторонним существам? А вдруг на нас сам граф Дракула набросится! Или, может, ты боишься? – с легкой издёвкой добавил Фернандо, затронув чувствительную струну в характере Фелипе.
- Да не боюсь я ничего! Просто не люблю эти старые замки. А за компанию, так и быть, поеду. Но вы мне будете должны.
- Это шантаж? - засмеялся Дженс, - Будь по-твоему, сводим тебя в Дисней-Ленд!
- И купим ящик мороженого, - поддержал тему Фернандо.
- Дураки! – Фелипе скомкал салфетку и швырнул её в хохочущего Фернандо. - Еще не известно, что там за привидения.
- Да ладно, успокойся, - утирая проступившие от смеха слёзы, ответил Дженс, - нету там никаких привидений, вампиров и прочей ерунды. Всё это выдумки Голливуда. Я побывал в Англии почти во всех замках с привидениями, и ни разу не видел ничего даже отдаленно на них похожего.
- Да, учёные так и не смогли доказать факт их существования, хотя мне немного даже жаль, - задумчиво произнёс Фернандо, откинувшись на спинку кресла, - с удовольствием пообщался бы с тенью отца Гамлета, может, узнал бы где зарыт клад.
- А я верю, - хмуро ответил Фелипе и отвернулся в окно, за которым спешили по своим делам горожане.
- Значит решено, пошли собираться, - скомандовал, поднимаясь, Фернандо.
* * *
Арендованный в прокатной конторе дизельный минивэн бодро бежал по широкой автостраде, унося друзей прочь от города. Через час пути GPS-навигация приятным женским голосом предложила свернуть с магистрали на узкую дорожку, что лентой пересекала поля, разбитые на склонах холмов, и уходила в направлении возвышающихся на горизонте пологих гор. Путешественники углублялись всё глубже и глубже в этот край лесов, ярко-желтых полей подсолнечника, небольших деревень, с аккуратными домиками и цветочными клумбами перед ними. Вскоре друзья миновали последнюю деревню. Дорога стала еще уже и, круто виляя, поднималась всё выше и выше по пологим склонам гор, поросших высокими деревьями с редкими кронами.
На одной из многочисленных лужаек, что проглядывали сквозь лесную чащу, путешественники заметили с десяток цыганских кибиток, украшенных разноцветными лентами. В центре поляны горел большой костер, и было заметно некоторое оживление. Несколько цыганских ребятишек, забавлявшиеся у дороги, бросая нож в старое толстое дерево, проводили автомобиль долгими внимательными взглядами. Фелипе хмуро посмотрел на цыганский табор и сокрушенно покачал головой, что осталось незамеченным его спутниками.
Вскоре, миновав очередной поворот, минивэн въехал на мост, ведущий над обрывом к красавцу-замку, увенчавшему собой вершину скалистого уступа, словно птичье гнездо. Главные ворота замка разместились в основании высокой островерхой башни, от которой по правую сторону отходили сложноустроенные галереи, защищенные высокими каменными стенами. По левую сторону, над самым обрывом возвышался комплекс башенок самых причудливых форм. В глубине проглядывало основное, довольно скромное, строение замка. Гости проехали за высокую кирпичную ограду, где всё уже было готово к приёму гостей. У главного входа их встречал высокий седой дворецкий, с бледным лицом и безразличным взглядом. Пока разгружали багаж, Фернандо и Дженс обменялись с дворецким принятыми в таких случаях официальными репликами. Как оказалось, друзьям посчастливилось стать гостями замка, некогда принадлежавшего некому Питеру Берени, служившего рыцарем при дворе венгерского короля в начале XIV века.
Сказать, что замок был древним и старым – означало бы погрешить против истины. По-настоящему древней оказалась лишь центральная часть постройки, всего несколько комнат и главный холл, где по обычаю и устраивались все празднества и встречали гостей. Сам же замок был многократно перестроен в результате бесчисленных войн и творческих порывов последующих поколений его обитателей, и его архитектуру следовало бы отнести скорее к XVII веку. Все постройки во дворе замка были неплохо отреставрированы и выглядели вполне свежо. Вдоль дорожки, ведущей по всему периметру внешней стены, стояли стилизованные под старину фонари с электрическим освещением. Кое-где на виду была оставлена старая кирпичная кладка, призванная подчеркнуть древнее происхождение замка. В дальнем углу двора располагались конюшни, в которых стояли несколько ухоженных лошадей.
Заметив интерес, проявленный Фелипе к лошадям, глухим низким голосом дворецкий сообщил:
- Если у вас возникнет желание прокатиться на лошадях верхом – дайте мне знать.
- Спасибо, - улыбнулся в ответ Фелипе. - С детства очень люблю лошадей. Скажите, неподалёку от замка мы видели в лесу цыганский табор. Мне показалось, что они готовились к какому-то празднику?
- Сегодня день, когда цыгане отмечают день их божества Сары Кали, когда она и богиня Дурга сразились с демоном Рактабия, и победили его.
- Какая любопытная история, - вмешался в разговор Дженс, - а что это за демон Рактабия?
- Рактабия – демон, который мог размножаться с помощью каждой капли пролитой крови. Кали выпила всю его кровь так что не пролилось ни капли, выиграв таким образом битву и убив Рактабию.
- Занятно, - подытожил Фернандо.
Богини Kali и Durga убивают Raktabija.
- Пройдёмте, - и дворецкий пригласил гостей проследовать за ним в створ центрального входа, куда, судя его по огромным размерам, средневековые рыцари въезжали прямо верхом на конях.
Миновав просторный холл, украшенный фигурами рыцарей в доспехах, копьями, алебардами, мечами, топорами и прочим вооружением тех времён, гости поднялись на галерею второго этажа, от которой вели многочисленные коридоры и двери. Свернув в один из проходов, дворецкий провел гостей в предназначенные им спальни.
Спальни оказались небольшими комнатками со сводчатым потолком, одним узким окошком посередине противоположной от входа стены и массивным комодом ручной работы с кувшином для умывания у стены. Большая кровать с балдахином занимала почти всю оставшуюся площадь комнаты.
Бросив на кровать свою сумку с вещами, Фелипе подошел к окошку и осмотрелся. Судя по всему, он находился в дальней части замка. Прямо перед окном был широкий ров, за которым хорошо просматривался хмурый старый лес. Ему подумалось, что где-то там, в глубине лесной чащи, горит костёр и цыгане готовятся к совершению своих языческих обрядов в честь кровавой богини Кали. Мать всегда считала, что цыгане это не к добру, и Фелипе ей верил.
* * *
Отдохнув после дальней дороги, путешественники решили принять щедрое предложение хозяев, и совершить конную прогулку верхом по окрестностям замка. Места оказались на редкость живописными. Узкая, хорошо утоптанная лесная дорожка вела их по коридору, образованному плотной стеной деревьев, то вверх, то вниз по склонам холмов, по дну узких оврагов, пересекала десятки небольших журчащих ручейков, проходила над самым краем пропасти и снова уводила путников в густую лесную чащу. Они с наслаждением, полной грудью, вдыхали этот бодрящий, насыщенный горьковатым ароматом густой высокой травы, горный воздух. И лишь одно небольшое происшествие нарушило эту безмятежность. На обратном пути, когда до замка оставалась всего пара километров, по лесной дорожке им повстречалась старая, седовласая цыганка. Выйдя из лесной чащи на узкую лесную дорожку, она рукой подала знак остановиться.
- Что случилось, мэм? – деликатно поинтересовался Дженсон.
Цыганка принялась что-то говорить по-венгерски, указывая рукой сначала на путешественников, потом на замок, а затем в сторону, откуда приехали друзья и где находился цыганский табор.
- Мы вас не понимаем! Вы хотите, чтобы мы ехали туда? – и Дженс указал рукой в сторону табора.
Ты кивнула головой, подтверждая верный ход мыслей Дженса.
- Сдаётся мне, они собрались пригласить нас на свой праздник, - вмешался в разговор Фернандо, - Только не верю я им. Обязательно чего-нибудь сопрут, или, чего доброго, принесут нас в жертву своей богине Кали. Поехали в замок.
И тронув поводья, друзья продолжили свой путь. Фелипе всегда побаивался цыган, но почему-то он чувствовал себя немного неловко, из-за того, как бесцеремонно поступили его товарищи с цыганкой. Придержав коня, он наклонился к его холке, и, смущенно улыбаясь, извинился за грубоватое поведение своих друзей. Цыганка с сожалением покачала головой, и из расшитой яркими узорами кожаной сумочки, висевшей у неё на поясе, достала продолговатый предмет, завернутый в тряпицу и, не терпящим возражения жестом, протянула его Фелипе. Тот взял его, и недоумённо взглянул на женщину, не зная как поступить с неожиданным подарком. Однако цыганка громко вскрикнула и звонко шлёпнула ладонью по задней части лошади. Та недовольно фыркнула и сорвалась в стремительный галоп, догоняя ускакавших вперёд Дженса и Фернандо.
А цыганка осталась стоять на лесной дорожке, провожая огорчённым взглядом трёх всадников на красивых лошадях, пока те не скрылись в густой лесной тени за одним из многочисленных поворотов.
* * *
После конной прогулки гости собрались в обеденной зале замка. В центре просторного помещения с высоким потолком стоял огромный стол, уставленный приборами на троих. Стены залы были увешаны многочисленными портретами мужественных рыцарей, вальяжных господ в затейливых одеждах и белокожих дам в шикарных бальных платьях с пышными бюстами. Один портрет привлёк внимание Фелипе. Он был очень стар, и краски поблекли, рама давно утратила свою богатую позолоту, но что-то неуловимо притягивало к нему взгляд. Фелипе подошел поближе, чтобы лучше рассмотреть полотно. На картине был изображен средневековый рыцарь в полный рост. Он был высок, никаких пышных лат и доспехов, лишь рука сжимала обнаженный обоюдоострый меч. Для рыцаря он был удивительно молод. Но не это привлекло внимание Фелипе. Его глаза. Внимательные, изучающие, пронизывающие насквозь, дерзкие глаза человека, бросающего вызов.
- Скажите, что за рыцарь изображен на этой картине? – спросил Фелипе дворецкого, руководившего расстановкой горячих блюд и закусок.
Дворецкий подошел поближе и встал рядом:
- Это и есть Питер Берени, первый владелец замка.
- Ведь он жил в одно время с графом Дракулой, не так ли? И, насколько мне известно, граф Дракула тоже обитал некоторое время в этих местах, - вмешался в разговор Фернандо. – Было бы странно, если бы они никогда не встречались друг с другом.
- О да, - ответил дворецкий, мрачно сверкнув глазами, - Они встречались, и не раз…
Уверенность, сила и власть, которую внушал человек с портрета, смутила и взволновала Фелипе, словно живой человек смотрел на него из глубины веков.
- Господа, прошу к столу, - бесстрастным голосом прервал размышления Фелипе дворецкий.
Тем временем, на столе уже ароматно дымились приготовленные кушанья. Тут был и пикантно пахнущий венгерский суп-гуляш, и сытный пёркёльт из мяса дикого кабана, и аппетитный лечо с луком, помидором, паприкой и копчёной свиной колбасой, Общую картину дополняли разнообразные салаты. На десерт подали тоненькие слоёные блинчики, нафаршированные чем-то сладким. Дженс по-достоинству оценил местное Токайское, Фернандо отдал должное красному вину «Эгри бикавер», а Фелипе с удовольствием потягивал сладкий вермут .
Прекрасный ужин был окончен глубоким вечером. Стол убран, служащие замка разошлись по домам, оставив на столе по просьбе гостей бутылку французского коньяка. Последним ушел дворецкий, сообщив на прощание, что в случае необходимости найти его можно будет во флигеле у конюшни.
Какое-то время друзья сидели у камина, смотрели на огонь и потягивали коньяк. Однако разговор как-то не клеился, усталость и поздний час давали о себе знать, и, зевнув очередной раз, Дженсон отправился спать в свою комнату. Следом поплёлся Фелипе, и только Фернандо изъявил желание остаться у камина, листая неизвестно где найденный фолиант с пожелтевшими страницами. Между тем большие старинные часы на каминной полке пробили полночь.
Часть 2. Проявление.
Вечер в горах наступает удивительно быстро. Казалось, еще совсем недавно яркое солнце слепило глаза, но вот, зацепившись на миг за край гряды высоких гор на горизонте, тёплый золотистый шар погружается в темноту, и всё вокруг теряет свои очертания и исчезает во мраке ночи. И то, что при свете дня казалось простым и обыденным, в сумраке превращается в нечто, заставляющее даже самые смелые сердца биться чаще, а глаза до боли всматриваться в бархатистый сумрак.
Фелипе зажёг свечу и подошел к окну. Высоко в чёрном небе стояла большая круглая луна в обрамлении причудливых облаков, освещая своим неживым светом молчаливый лес на другой стороне замкового рва. И где-то там, в его глубине, совершенно отчетливо виднелся мерцающий огонёк цыганского костра. «Интересно было бы увидеть, что они там делают» - подумалось Фелипе и, вспомнив о странном подарке цыганки, он взял в руки свёрток и развернул его. На грязноватом лоскутке материи лежал старый, хорошо заточенный нож. Фелипе улыбнулся. Когда-то, давным-давно, у его отца был точно такой же нож, который он строго настрого запрещал брать маленькому Фелипе в руки.
Неожиданно стало холодно, будто кто-то открыл невидимую дверь в морозную зимнюю ночь. Неподвижный до этого воздух разом пришел в движение, словно таинственный лесной великан сделал глубокий вздох. Ожили деревья внизу под окном, раскачивая своими длинными кривыми ветвями, где-то хлопнула незакрытая оконная рама. Запах старого дерева, пыли и еще чего-то, верные спутники всех старых домов, резко усилился. Беспокойно заржали лошади в конюшне под окном. Пустые коридоры замка наполнились негромкими шорохами, свистящими и завывающими звуками, поскрипыванием вековых половиц, словно в его глубине проснулось Нечто. Что-то, что волнует воображение, рисует странные размытые образы в тенях на стене, причудливо меняет форму знакомых при свете дня предметов, и холодными костлявыми пальцами толкает вас под одеяло, в надежде укрыться от всего этого пугающего и неизведанного.
* * *
Дверь спальни Дженса скрипнула и открылась. На пороге стояла непостижимо красивая молодая женщина в ярко-красном коротеньком платье, с очень смелым декольте, отрывающего взгляду Дженсона прекрасную полную грудь полуночной гостьи. Никогда ему еще не доводилось встречать столь обворожительной женщины. Её выразительные изумрудные глаза искрились страстью и желанием, красивые полные губы изящно изогнулись в похотливой улыбке и звали к поцелуям. Густые, золотые, как спелая пшеница, волосы свободно струились по её округлым обнаженным плечам. Ровная, бархатистая как персик, кожа матово отливала в неровном свете свечей.
- Тебе грустно и одиноко, друг мой, - раздался чистый, льющийся, как звук лесного ручейка и одновременно лёгкий и тёплый, как летний ветерок голос красавицы. - Забудь обо всём, отдайся своим чувствам, смотри на меня. Красива ли я, хочешь ли ты меня?
С каждым её словом сознание Дженса наполнялось непостижимой сладостью, мысли и чувства путались и уходили прочь, и лишь неуёмное, страстное желание обладать, занимало отныне его мысли всё сильнее и сильнее вытесняя прочь всё что он знал, помнил и любил в этом мире.
- Оставь сомнения, отдайся своим чувствам, коснись меня, прильни к моим губам, стань моим, люби меня…- она призывно протянула к нему свои красивые обнаженные руки, заглядывая сквозь глаза в самую сущность его души.
* * *
Фелипе поёжился от наступившей прохлады и вдруг почувствовал в комнате чьё-то присутствие. Резко обернувшись, он оказался лицом к лицу с чудовищем, по сравнению с которым всё виденное им ранее в кино, стало похожим на невинные иллюстрации к детской книжице. Это создание внушало абсолютный ужас. Венец, вершина, исключительное творение лучших мастеров преисподней. Нет, вы не понимаете, вы не можете увидеть воочию эту серую, с голубыми прожилками, пергаментную кожу. Вы никогда не увидите, как шевелятся чешуйки на его вздымающейся груди. Вы не сможете почувствовать этот тошнотворный смрадный запах его дыхания. Вы не услышите эти сипящие булькающие звуки вылетающие из его чёрной глотки, как мерзко скрипят его ужасные когти о деревянные половицы. И вы никогда не сможете даже представить себе глаза этого существа, холодные, чёрные, безжизненные как сама Пустота. Фелипе оцепенел от ужаса. Ужас сковывал его движения, не давал дышать. Так бывает во сне, когда ты хочешь бежать, и кажется даже, что ты передвигаешь ногами, но не можешь сдвинуться с места ни на шаг. Страх, первобытный животный страх заполнил всё его естество, лишил рассудка и воли. Жизненные силы его таяли, подобно кусочку сливочного масла на раскалённой сковороде.
* * *
- Желания. Прекрасные сокровенные желания, - раздался в тишине приятный бархатистый голос. Фернандо вздрогнул от неожиданности и увидел, что в зале он не один. В шаге от него стоял седовласый старец и пристально смотрел в его глаза. - Деньги и слава, вот истинное желание настоящего мужчины. И ты этого хочешь, я знаю, знаю. Деньги и слава. Мерило всего сущего на земле. Это вечно как мир. Это было всегда, и всегда будет. И это прекрасно. И я дам тебе всё это. Открой своё сердце, услышь меня, поверь, и я открою тебе горизонты, неподвластные простым смертным…
Голос звучал всё громче и громче, заполняя собой всё пространство вокруг. Сознание Фернандо наполнялось приятной лёгкостью, как бывает, когда сбываются самые сокровенные желания. Тревожные мысли, лёгкой тенью посетившие было его, увязли в этом голосе, словно насекомое в меду, воля покидала его, уступая место сладостным мечтам. Он знал, он верил этому голосу, который становился частью Фернандо, от него приятно кружилась голова, конечности наполнялись приятной тяжестью и вскоре яркие сполохи перед его глазами сменились непроницаемой темнотой.
* * *
Ужас и страх заполнили мысли Фелипе, вытеснив оттуда остатки воли и разума. Он уже ничего не чувствовал, когда чудовище пришло в движение, чтобы поглотить его, вонзить в его плоть свои клыки, с капающими с них дымящейся слюной, чтобы выпить до остатка его кровь и жизненные силы. И в этот миг, в глубине его слабеющего сознания, раздался тихий, словно далёкое эхо, голос его отца. Затем в темноте, застившей глаза, он увидел неясный образ, изменчивый, словно слабый огонёк свечи. Невероятным усилием воли Фелипе сосредоточился на этом огоньке, и в следующее мгновение он увидел до боли знакомые черты отца. Он широко улыбался открытой улыбкой и протягивал что-то в своей ладони. Фелипе с невероятным трудом протянул тяжелую, словно выточенную из камня, руку навстречу и взял это. Даже с закрытыми глазами Фелипе узнал бы этот предмет. Ладонь привычно сжимала гладкую рукоятку старого отцовского ножа. «Не сдавайся, борись до конца!» - прозвучал в голове его голос.
Сознание возвращалось, подобно пузырям воздуха, поднимающихся со дна моря, замещая собой страх и ужас в его голове. Сосредоточив всю волю в руке, сжимавшей острый нож, Фелипе сделал замах, воткнул острие клинка во что-то плотное и бросился к выходу из спальни.. Нечеловеческий вопль существа сотряс воздух за его спиной, пробудив окончательно Фелиппе от оцепенения. «Бежать!» - это слово, это понятие, эта сущность, как игла пронзила мозг, заставляя двигаться руки и ноги в такт: «Бежать, бежать, бежать!..»
В минуты опасности человек всегда инстинктивно ищет друзей. Так случилось и на этот раз. С широко раскрытыми от ужаса глазами, тяжело дыша, Фелипе ворвался в комнату Дженса и глазам его предстала не менее страшная картина. Над обездвиженным телом счастливо улыбающегося в беспамятстве Дженса, склонилась, оскалив длинные острые зубы, женщина в алом платье. При виде Фелипе её прекрасная некогда внешность преобразилась до неузнаваемости. Глаза источали всепоглощающую ярость, черты лица обострились, словно грани кремня, губы искривились в безобразной гримасе. Фелипе, собрав остатки воли в кулак, поднял тяжелое старинное кресло над головой и швырнул им в даму, заставив её попятиться к окну.
Подхватив бесчувственного Дженса под руки, он поволок обмякшее тело по лестнице вниз, где у камина оставался Фернандо. На подгибающихся от волнения ногах, он втащил друга на середину комнаты и рухнул на колени. Неподвижное тело Фернандо лежало в кресле, а над ним склонился седовласый старец с длинными острыми клыками. Сзади, неслышно как тени, приближались его чудовище и дама в красном. «Это конец» - раздалось в голове Фелипе, словно звук хлопнувшей двери.
Часть 3. Питер Берени.
Оказавшись в одной комнате, три фигуры существ пришли в движение. Их очертания сначала стали размытыми, затем потеряли свой цвет и стали вытягиваться, увлекаемые невесть откуда взявшимся ветром, закручивающегося вихрем в спираль. Вскоре в центре воздушной воронки образовалось некое светящееся тело, похожее очертаниями на человека и отбрасывающее сумрачный неживой свет на стены залы. Этот свет пронизывал Фелипе насквозь, лишая остатков сил и надежды.
Последнее, что увидел Фелипе, прежде чем потерять сознание, был полупрозрачный фантом рыцаря, который отделился от старой картины с изображением Питера Берени, и с мечом наперевес бросился к вихрю света в центре комнаты.
Никто не видел этого мистического поединка Демона и Воина в призрачном свете полной луны. Никто не видел их молниеносных ударов. Никто не слышал звона их остро отточенных мечей, искры от которых разлетались вокруг, подобно каплям расплавленного металла. Как бешено вертящийся волчок, со светящейся фигурой Демона посередине, в луче луны становился больше и ярче, набирая мощь и силу. Никто не был свидетелем, того, как пятился Демон, удаляясь от столба лунного света, пробивающегося в комнату через окно, под неистовым натиском Воина. Никто не слышал ужасающего, нечеловеческого, леденящего кровь вопля Демона, когда меч противника пронзил его грудь и мертвенный бледный свет на миг озарил весь замок. Никто не слышал горестный плач цыган в лесу, когда фантом Демона уменьшился до размеров блуждающего огонька свечи и тихо исчез, навсегда вернувшись в первородный Хаос. Никто не видел, как Воин снял со своего пояса небольшую флягу, и капнул на губы каждого из трёх бездыханных гостей замка по несколько капель жидкости, что сверкнула в свете ночи ярче тысячи свечей, и как, прежде чем вернуться на свою картину, Воин пожал своими могучими руками ладонь Фелипе.
* * *
- Фелипе, что с вами, очнитесь! - сознание медленно возвращалось к Фелипе, а вместе с ним и способность слышать, видеть и чувствовать. Открыв глаза, он увидел бледное беспокойное лицо дворецкого, который схватил его обеими руками и что было силы тормошил за плечи. - С вами всё в порядке?
- Не знаю… Дайте чего-нибудь выпить, покрепче, - слабым голосом ответил Фелипе.
Он ощущал неимоверную слабость, руки и ноги била мелкая дрожь, его сильно мутило и кружилась голова.
Дворецкий торопливо налил остатки коньяка в рюмку и подал Фелипе. Тот выпил залпом, сделал несколько глубоких вздохов и медленно принял сидячее положение.
- Что здесь произошло? - озабоченно спросил дворецкий, склоняясь над Дженсом и Фернандо.
- Я не знаю, - бесстрастно ответил Фелипе. - Помню какое-то жуткое чудовище, старика и женщину с длинными клыками. Больше ничего не помню. Ах, да, еще рыцарь с портрета. Но это совсем смутно.
Дворецкий с нескрываемым ужасом взглянул на него.
- Вы даже не представляете, с какими силами вам пришлось столкнуться, и какое чудо, что вы остались живы, - страстно ответил дворецкий, помогая подняться приходящим в себя Дженсу и Фернандо.
- Я действительно ничего не понимаю, но очень хотел бы это знать, - ответил Фелипе, с трудом перебираясь в кресло у камина.
Разместив поудобнее обессиленных Дженса и Фернандо, дворецкий разжег огонь в камине, сварил свежий крепкий кофе и раздав гостям по большой чашке с горячим ароматным напитком, принялся за свой рассказ.
* * *
Позвольте для начала поведать вам историю, которую мне рассказывал мой дед. Когда-то давным-давно, Венгрией правил один король, который на балы и роскошь тратил денег намного больше, чем было в государственной казне. Он не мог обуздать свою страсть, и стал брал деньги взаймы у рыцаря Дракулы, отдавая ему взамен наши земли. Однако вскоре рыцарь Дракула стал столь богат и могущественен, что сам всерьёз задумался о королевском троне. И тогда, узнав об этом, король отправил своего лучшего рыцаря по имени Питер Берени, выбить Дракулу с подаренных ему земель. Много людей погибло в тех жестоких и кровопролитных схватках, но рыцарю Берени удалось вытеснить Дракулу в безлюдные горы Трансильвании, где через несколько лет у того родился сын, Влад Дракула.
Прошло много времени. И сын вернулся отомстить за отца. Тёмной ночью он призвал трёх демонов преисподней, и продал им свою душу в обмен на победу над Питером Берени. Он реализовал свой коварный замысел и с помощью трёх демонов преисподней душа Питера Берени осталась навечно заточена в одной из комнат замка. Именно тогда граф Дракула и Питер Берени виделись в последний раз. А сам Влад Дракула стал кровожадным вампиром.
Но даже став призраком, Питер Берени остался на страже жизни и света, ибо столь сильны были его верность и отвага. Пока бродит где-то по земле неприкаянная душа Дракулы, не будет знать покоя и призрак этого замка, сохраняя равновесие между силами света и тьмы.
Проявление потусторонних сил, с которым вам довелось встретиться в стенах нашего замка, люди называет Лидерк. Этот демон впитывает жизненные силы человека, и выпивает кровь из его груди. Он может принимать облик мужчины, женщины, или зверя, и в этом образе является своим жертвам. Однако истинный его облик – светящееся тело в виде фигуры человека. Воспользовавшись человеческой слабостью, похотью, страхом, жадностью, тщеславием, он овладевает сначала разумом своей жертвы, подчиняя себе его волю, поглощает его жизненные силы, а потом его плоть и кровь.
Древняя магия была чрезвычайно сильна. Призрак рыцаря Берени не в силах покинуть комнату, в которой он был заточён. Вам же удалось увлечь за собой все три проявления Демона, привести Лидерка именно в ту самую комнату и заставить его принять свой истинный облик, ибо он не может явиться одному человеку сразу в трёх своих проявлениях.
Когда Лидерк оказался в пределах досягаемости духа Питера Берени, тот вступил с ним в смертельный поединок и победил его. И в этом ваше великое счастье, ибо ни одному живому человеку в мире не справиться с демоном.
Люди говорят, что каждый двенадцатый год, в эту пору, Лидерк уносит с собой три человеческих жизни. Никому еще за много веков не удалось спастись. Но благодаря мужеству вашего товарища, жуткое потустороннее создание, державшее в страхе всю округу на протяжение сотен лет, кануло в небытие навсегда.
* * *
Небо на востоке посветлело и окрасилось сначала в бледный, а затем во всё более насыщенный розово-оранжевый цвет. Вскоре краски расплескались по всему небосводу и смыли остатки ночи с окружающих гор и лесов. Но даже этому яркому огненному шару, что медленно поднялся над грядой гор, рождающего жизнь везде, куда упадут его лучи, даже ему оказалось не под силу стереть глубокие шрамы, оставленные в сердцах друзей этой ужасной ночью.
3 июля 2010 г.
Глава 22